«Триумф любви» Пьера Карле де Мариво ‑ одна из самых изысканных, остроумных и совершенных комедий эпохи французского Просвещения. Увлекательный сюжет с хитро закрученной любовной интригой, лицедейством, переодеваниями, обманом, притворством, а также блистательными диалогами, которыми знаменит Мариво, сделали его пьесу «лакомым кусочком» для режиссеров и артистов. На парижской сцене в «Триумфе любви» играли великие Жан Вилар и Мария Казарес.

Для московской сцены эту «чисто французскую» комедию адаптирует болгарский режиссер Галин Стоев, известный своими постановками во Франции, в том числе и в легендарной «Комедии Франсез», где и состоялось первое представление «Триумфа любви», вот уже почти триста лет триумфально шествующего по сценам мира. Вместе со Стоевым над спектаклем Театра Наций работают его постоянные соавторы – художник Бьянка Аджич Урсулов и композитор Саша Карлсон.

В спектакле заняты народные артисты России Татьяна Владимирова, актриса театра «Et cetera», Михаил Янушкевич и их молодые коллеги – восходящая звезда театра «Современник» Клавдия Коршунова, участники других проектов Театра Наций – Рустам Ахмадеев («Сиротливый Запад»), Дмитрий Журавлев («Рассказы Шукшина», «Шведская спичка», «Калигула»), Максим Линников («Метод Грёнхольма»), Кирилл Быркин («Калигула», «Circo Ambulante»), Юлия Хамитова («Письма к Фелиции»), много и успешно работающий в кино Александр Якин.

Галин Стоев о спектакле «Триумф любви»:

«Триумф любви» с русскими актерами

В профессиональном плане это очень интересный для меня проект. С одной стороны текст «Триумфа любви» содержит «интеллектуальную игру» и легкость французского духа, который исходит из Просвещения. А это момент, когда человек решил, что может объяснить все: мироздание, вселенную, Бога… С другой стороны мы имеем дело с русским актером и его чувствительностью, которая несет метафизическую тайну необъяснимого, где очень многое основывается на чувстве. Там меньше логики, а больше эмоций.

Конструкция, эмоция, язык

Что это за пьеса? Она в принципе написана против всяких правил драматургии. Здесь в первой же сцене выходит героиня и объясняет: что она задумала, что она собирается делать и какой выход она видит из этой ситуации. И потом все что она рассказала, совершается на наших глазах и кончается точно так, как она и задумала. На событийном уровне это так: все – очень предсказуемо, но в то же время – ничего не сказано о том, что происходит с героями в чисто эмоциональном плане, когда они передвигаются в лабиринте этой истории. Это не написано. Написаны какие-то реплики, какие-то реакции, но, по сути, мы ничего не знаем, что происходит с человеком, с которым затевают эксперимент в чисто эмоциональном плане: какие разрушения начинаются, какие процессы эрозии происходят, где появляется надежда, где она умирает, где неожиданно происходит такой сдвиг, что вдруг открывается лавина страсти или разверзается пропасть.

Это история, которая еще говорит о силе языка, о силе речи. Это - эксперимент с языком. Он демонстрирует как из невидимой материи слов, мы можем создавать настоящую материю предметов. Реальный мир. Из одного признания в любви, независимо настоящее оно или ложное, вдруг начинают возникать предметы, чувства, герои.

Игра, обман и правда

Герои у Мариво очень часто предстают перед другими и перед нами, скрываясь за какой-то маской. Они меняются ролями, слуги начинают играть роль господ, а господа - слуг. В «Триумфе любви» они «меняют» пол. Две девочки одеваются как мальчики, до конца пьесы не меняя своего мужского платья. И в пьесах Мариво всегда присутствует какая-то ложь. У него истинная природа всегда скрывается за какой-то маской, что, в общем-то, является и сущностью маскарада, и сущностью театра. Ты можешь познать себя самого и другого человека, узнать истину о себе только посредством маски, только пройдя через обман, через игру, притворяясь кем-то другим. Поскольку, когда ты в маске, ты гораздо свободнее, чем когда «ты» - есть «ты». Потому что «маска» будет за тебя краснеть, как говорится у Шекспира. Но в конце пьесы царице надо перестать быть Фокионом и вернуться в свой реальный мир. И в этом есть трагический парадокс. Игра закончилась, а как жить без игры? Большой вопрос. Так что с одной стороны у Мариво присутствует этакая «легкость», почти несерьезность сюжетов, а с другой стороны именно она, эта легкость, позволяет автору затронуть какую-то глубину, выяснить какую-то фундаментальную правду на счет человеческой природы. Вот такой он странный автор – Мариво.